Сергей Бакшеев - Любовница депутата [сборник]

Лена неожиданно остановилась, я пролетел на несколько метров вперед, затормозил и обернулся:

— Ты чего?

— Это, правда, так всё и было? — недоверчиво спросила она.

— Да, конечно, — ответил я, потупил взгляд и затоптался на месте.

— Вас медалями наградили?

— Какие там медали. Для нас — это обычное дело, — сообразив, что действительно малость подзагнул, вяло ответил я. — Пойдем лучше, а то тебя родители, наверное, ждут.

— Мы уже пришли, — сказала она и направилась во двор. — А скажи, как вы с ними общались, ведь иностранцы на разных языках говорят?

«Вот, черт! Действительно, как же с ними пограничники разговаривают?» — подумал я.

— Да, это… Сама понимаешь, десяток фраз, слова одни и те же, можно, короче, выучить. Да и жестами… В общем, общаться можно. И ты знаешь, многие из них по-русски неплохо кумекают, учатся, наверное, заранее, чтоб ехать-то к нам. И переводчики при некоторых бывают.

Мы вошли во двор и остановились у подъезда. Фонарей здесь не было, бледный свет лестничных клеток и зашторенных окон слегка подсвечивал выбившиеся из прически Ленины волосы, а ее лицо скрывала темнота.

— Тут я живу, — тихо сказала девушка, помолчала некоторое время, видимо, чего-то ожидая.

Я тоже ждал. Ждал, когда останусь один, и косил взгляд на ближайшие кусты.

— Мне пора, — вздохнула Лена.

«Да уходи ж ты!» — мысленно просил я.

— Пока! — Лена тряхнула головой и, томно повернувшись, скрылась в подъезде.

Я облегченно вздохнул: наконец-то я один! Хорошо, что не топтались, не понадобилось выдумывать глупые шутки, я и так черти чего насочинял. И целоваться не пришлось — тоже хорошо. Да и как целоваться с теми, кто очки носит? Непонятно.

Я шагнул к кустам, рука уже расстегивала ширинку.

— Сережа! — окликнули меня сзади.

Я обернулся. Лена высунулась из подъезда, улыбалась и крутила плечами.

— Хочешь, посидим немного? — предложила она.

Я сморщился и сжал живот. Плотина, готовая открыть шлюзы, отозвалась ноющей болью.

— Никакой я не пограничник! — выкрикнул я. — Я всё придумал!

Последние слова и произнес уже на бегу. Оказавшись за углом дома, я дал волю естественной потребности организма. Уф! Вот оно — блаженство!

Колючий мир вокруг меня сразу стал мягким. Я ощутил необыкновенную легкость. Вприпрыжку помчался по дорожке, решил сократить путь, перемахнул через забор детского сада, на одной ноге перепрыгнул через песочницу, в три шага преодолел беседку, не желая обходить ее, и снова, уцепившись за верх забора, легко перескочил через него.

Я чувствовал, что мне доступно всё! Впереди меня ждет что-то большое и праздничное, что я добьюсь всего, чего бы ни захотел, и будет еще много-много встреч с красивыми девушками, будут поцелуи, да такие, что голова пойдет кругом, и не только поцелуи — всё будет! Ведь наша планета и всё, что есть на ней создано для меня и таких, как я. Молодых и дерзких! А тесно будет нам здесь, мы и Вселенную покорим. Вон сколько звезд на небе, будто тысяча охотников бабахнула дробью из двух стволов по черному куполу, а за куполом — яркий свет. А кто-то изловчился, подпрыгнул повыше и прорезал ножичком дугу, вон там, с самого края, где над железнодорожной станцией сияет молодой месяц. И вся эта красотища для того, чтобы мы мечтали и к чему-то стремились. Чтобы не дрыхли больше положенного, а учились, работали, дерзали, побеждали!

А иначе, зачем же жить-то?

С Леной мы встречались еще не раз, учились на одном курсе в параллельных группах. При встречах она улыбалась, а я конфузился и старался обойти ее стороной. Только однажды она остановила меня и шепнула: «Выше нос, пограничник».

Лопыреву предстояло провести четвертое собеседование за день. Тоска.

Он пролистал результаты тестов из отдела подбора персонала и посмотрел на соискателя вакансии старшего менеджера. Несмотря на хороший итоговый показатель, Лопырев хмурился. Стандартные тесты гуляют по Интернету, и прожженные соискатели насобачились ставить галочки в правильных квадратиках. Лопырев тесты не уважал. Он окончил школу тридцать лет назад, когда поощрялись нестандартные решения, а тест — это подсказки, где уж тут до оригинальных мыслей.

— Сколько будет 15 % от 300? — задал элементарный вопрос Лопырев.

Соискатель удивился, непроизвольно поискал глазами калькулятор, заскрипел мозгами.

— 45, — прозвучал ответ через минуту.

Лопырев заглянул в резюме, прочел название университета с ничего не говорящим набором слов. «Ну, хоть чему-то там учат».

— Я правильно ответил? — воспрял духом соискатель.

Лопырев покосился на молодого парня. «На полном серьезе спрашивает. Придется еще раз по той же цели».

— В позапрошлом году оборот нашей компании составил миллиард долларов. В прошлом он увеличился на 10 %, а в этом мы ожидаем снижение на 10 %. Какой оборот получится в этом году?

— Миллиард, — бойко ответил соискатель. Его зарождающаяся улыбка натолкнулась на тоскливое выражение лица Лопырева. — А разве не так?

Лопырев молча написал на листке: «100 + 10 % = 110. 110 — 10 % = 99».

Пока соискатель таращился на цифры, взгляд Лопырева упал на перечень личных качеств в резюме. «Стрессоустойчивый. Ну, что ж…»

— Вы готовы ради хорошей должности переспать с мужчиной?

Парень сжался, сцепил руки на ширинке и онемел.

— Что такое реализованная наценка? — невозмутимый Лопырев прочел один из вопросов теста, который успешно сдал соискатель.

— Я не понял… — заблеял парень.

— Неправильный ответ.

— Но я не успел…

— Я заметил. Кстати, про «переспать» — шутка. Надо было ответить с юмором.

— Да? Я запомню, — затряс головой парень.

— Запомните? — усомнился Лопырев. — Назовите телефон нашего отдела подбора персонала?

— Номер? Минутку, у меня сохранилось. — Соискатель схватился за смартфон.

— По памяти! — остановил его Лопырев. — Вы же звонили туда буквально вчера.

В былые времена Лопырев помнил до пятидесяти телефонов. Больше просто не требовалось. А у нынешней молодежи, если сядет аккумулятор в мобильнике — жизнь закончилась. В голове ни одного контакта.

— Я не думал, что это потребуется, — насупился соискатель.

— Допустим. А когда была Куликовская битва?

— Послушайте, я пришел устраиваться менеджером по закупкам, а не историком!

— Вы памятью похвастались. А хвастаться, как оказалось, нечем. Извините, но…

Лопырев развел руки и дождался, пока понурая фигура соискателя исчезла за захлопнувшейся дверью. Шестой неудачник за прошедшую неделю. Сколько потерянного времени! Тоска.

«Материт меня, на чем свет стоит. А что из себя представляет? Отключи такому Интернет, и всё — получишь говорящую обезьяну в костюме».

Десять лет назад Лопырев был вынужден расстаться с должностью старшего научного сотрудника умирающего НИИ, и устроился в торговый холдинг рядовым клерком. Все коллеги и даже начальники были моложе его. Они сыпали иностранными терминами и рисовали на компьютерах красивые презентации. Лопырев прочел пару книг по маркетингу, прислушался к разговорам, вник в суть презентаций и понял, что его окружают обычные троечники, возомнившие себя великими управленцами. С компьютерами он был на «ты» и быстро формализовал рутинные процессы, превратив их в невидимые формулы, куда требовалось подставлять исходные данные. Более сложные методики довели до ума штатные айтишники компании, которых маркетологи и закупщики вообще не замечали. А всего-то было нужно, расписать торговые процессы на понятном программистам языке. В результате «креативного» словоблудия в компании поубавилось, а толку прибавилось.

Начальство оценило рассудительность Лопырева, и он взбежал по служебной лесенке на должность заместителя директора по закупкам и товародвижению. Быть бы ему и директором департамента, но на этом посту акционер желал видеть презентабельного молодого человека со свободным английским и степенью МВА. Недостатка в подобных деятелях не было. Их нанимали и увольняли, а работу делал Лопырев.

После собеседования Лопырева вызвал Генеральный. В главном кабинете рядом с ним уже сидел хмурый Коммерческий директор.

— Что у тебя творится, Лопырев? — потряс бумагами Генеральный. — Мы получили два контейнера с «угами», а на носу лето!

— Моя зона ответственности продукты питания. Non-food контролирует директор.

— Не важно, кто что контролирует. Проблему надо решать!

— Решим. А сейчас, извините, — Лопырев щелкнул пальчиком по циферблату часов. — Рабочий день закончился.

В этом была еще одна особенность Лопырева. В отличие от молодых карьеристов он не демонстрировал показное рвение, протирая штаны сверхурочно. Он приходил и уходил на работу строго по часам. Свою позицию Лопырев отстоял просто: «Если сотрудник не успевает выполнить обязанности вовремя, то одно из двух: или он туп, или перегружен функционалом. К какой категории меня отнесете?» Начальство прекрасно знало, какой воз тянул Лопырев, но время от времени всё равно скрипело зубами.